Грозный

Крепость, столица, центр…

А для меня – город моего детства. Место, где я родилась, училась читать, дружить, смотрела первые кинофильмы, влюблялась, познавала мир… Город, в котором – самая красивая весна. В котором – абсолютно не знойное лето и умеренная зима, осенью – невероятно красивые клёны, а еще много кипарисов… Город, окруженный горами. Город, в котором всё – рядом: дом, детский сад, школа, работа родителей, Дворец культуры, парк… Совсем рядом – железнодорожный вокзал, а дальше – центр.

Папа называл нашу улицу тихим центром. Буквально в 10-15 минутах ходьбы – центральные проспекты города, а у нас – частный сектор и только четыре наших пятиэтажи… Мы называли их Питером 🙂 Вернее, так их называли еще наши родители, которые выросли здесь же.

В этом доме родился мой папа. Он со своими родителями, бабушкой и братом жил здесь всегда. Он ходил в эту же школу, а его мама (моя бабушка) была председателем родительского комитета. Когда я пошла в школу, нас всех (детей вот того поколения соседей) отдали в один класс. И это тоже было каким-то волшебным совпадением. Таким образом, параллель Б была самой сильной и сплоченной.

Дед с бабушкой были железнодорожниками, поэтому в нашей квартире появился один из первых телефонов. Служебный, с железнодорожным номером. Даже когда я пошла в школу, телефоны были далеко не у всех.

Наверное, я гордилась, уже не помню…

Но однозначно – и это я помню очень хорошо – я всегда гордилась своей семьей. Вот эта причастность к династии (кстати, на сегодняшней день в нашей семье – 5 поколений железнодорожников), к профессии, к отрасли, к которой принадлежали мои близкие! А еще вот к этому маленькому миру, который, как потом я узнала, так сильно отличался от остального…

Мы читали. Мы много читали. По вечерам мы собирались в большой комнате, и каждый читал своё. Изба-читальня, как говорил папа. Книги покупал еще дед. Много было подписок: Чехов, Достоевский, Толстой, почти все русские классики… А родители в дальнейшем покупали книги, занимая очереди с раннего утра или даже с вечера, в ближайшем книжном магазине. Кстати, как и многие, они собирали десятикопеечные монетки в бутылку из-под шампанского. Насобирав полную, однажды купили 10 книжных полок, они и до сих пор у нас есть. Не все, правда.

В нашем Дворце культуры я отзанималась почти во всех кружках. По-моему, только в танцевальный не попала, потому что заболела в день первого занятия. Вязала, играла на пианино, а еще на домре и на гитаре. Ну, и играла в двух самодеятельных театрах в разные годы.

Там же крутили кино. Днем – детское, вечером – для взрослых. Однажды мама пошла со мной на новый фильм Маленькая Вера. Мне было 15. Никто из нас не знал подробностей. Я любила кино и старалась не пропускать интересных новинок. В Советском экране описание было вполне пристойным и восторженным. И вот мы пришли. Когда Негода и Соколов добрались до постельной сцены, лично я вообще не понимала, что происходит на экране, а мама, как я узнала позднее, чуть не сгорела со стыда. Но фильм мы досмотрели, и он на многие годы стал для меня любимым.

В парке я каталась на каруселях. Были еще «лодочки», но их я почему-то не любила. А в День железнодорожника в парке проходили гуляния с шашлыками. Это всегда было долгожданно и очень вкусно!

Потом всё изменилось… Я уехала учиться, папа умер, а Грозный практически сравняли с землей. Мой самый лучший дом с высокими потолками (1934 года постройки) до сих пор разрушен.

А когда мне снятся сны, то они почти всегда – про Грозный и тот дом. Только во сне он — цел.

Автор поста: Ирина Спирина

Курс-тренажер «Я пишу!»